"Почему я так и не попробовал новогоднее оливье" - рассказ Елены Маруевой

Почему я так и не попробовал новогоднее оливье

 

- Кружку Эсмахрха, пожалуйста! Если можно, на три литра, - рявкнул я в окно молоденькой аптекарше и тут же услышал за спиной детский шёпот: «Мам, а зачем дяде такая большая кружка?»
«Хе-хе-хе, это же кли-и-з-ма» - до слуха донеслось противное хихиканье. Смущённо оглянувшись на очередь, я строго взглянул на парочку долговязых подростков, на всякий случай втянув в себя изрядно выпирающий пивной живот.
- Есть только двухлитровые, - равнодушно ответила продавщица.
- Давайте, -  махнул я рукой, и добавил: - И десять пузырьков касторки.

С той же суровой решительностью я направился в ближайший супермаркет.

- Выбирайте любую коробку для ваших подарков, а мы её украсим по вашему желанию, - щебетала симпатичная блондинка, пока я доставал из сумки пакет из аптеки — подарок жене и сверкающий розовый ноутбук для начальницы. На работе мне поручили подобрать для шефини достойный презент. «Вот там меня ценят, доверяют» - с досадой думал я, забирая блестящие коробки, украшенные сердечками и снежинками. «А дома что? Только и слышишь: когда ты, наконец, похудеешь?  Не кури в квартире (я же в форточку!).  Ты совсем не ешь ничего сырого…»

Но это ещё не всё! За неделю до нового года моей благоверной пришла в голову мысль накрыть праздничный стол исключительно из «полезных» блюд.  Вот пусть теперь и получает подарочек по своим интересам. Меня от одного только словосочетания «живая кухня» в дрожь бросает! Равно как и от всех этих вегетарианств, дегидраторов, сыро-моно, лакто-ово.... Снова, снова и снова! «Голова идёт кругом от заумных словечек и новомодных диет!» -продолжал нашёптывать изнутри гневный голос, когда я открывал ключом входную дверь.
- Ой! Это что, мне? - всплеснула руками Юлька, выхватывая из рук нарядные коробки.
- Не трогай! — буркнул я жене. - Свой получишь на новый год, а этот — кивнул я на второй подарок - для начальницы.
- Ладно, - миролюбиво улыбнулась вторая половина, - Тогда иди есть пиццу!
 «Подлизывается» - подумал я. «Небось, помнит утреннюю ссору по поводу кроличьей еды на новый год!» Голод и образ подрумянившейся пиццы с колбасой с неимоверной силой толкнули меня на кухню. Я отложил выяснение отношений до другого раза.

 

 

На синей в белую клетку клеёнке торжественно красовался льняной корж, пропитанный томатным соусом и украшенный помидорами, перцем, зеленью и орехами. Кольца синего лука и ломтики авокадо, щедро сбрызнутые лимонным соком, смотрелись на сыроедной пицце дразняще и аппетитно. Но я продолжал гнуть свою линию.

- И где же обещанная пицца? - не без иронии спросил я.
- Вот она, - Юлька закатила невинные глаза
- Называй вещи своими именами: кусок спрессованных не пропечённых зёрен, сильно смахивающих на коровью лепёшку, которую ты неудачно попыталась замаскировать овощами и зеленью!

Я демонстративно отодвинул «нечто, даже отдалённо не напоминающее пиццу» и поужинал чаем с шоколадкой.  Благо, не в первый раз.  Будучи от природы страстным сладкоежкой, я оправдывал себя тем, что мозгу нужна глюкоза, а работа у меня умственная.

Юлька недоумённо двинула красивым плечиком и с аппетитом принялась за «типа пиццу». «Эх, какая же она всё-таки привлекательная, стройная, и....уравновешенная» - невольно подумал я, любуясь женой.  «Похоже, своими чистками-травками она, действительно, скинула десяток лет, избавилась от болячек и стала спокойной, как танк...»

Ночью меня мучили кошмары. Проснулся я от резкой боли в спине («наверное, почки!» - мелькнуло в голове), сердце колотилось, как бешеное. Внутренний голос неумолимо нашёптывал, что я на грани пропасти, к которой медленно и верно подталкивал себя сам все эти годы...  А мне ведь только сорок два... Я собрал последние силы и растолкал Юльку.
 

* * *

 
Из больницы меня выпустили в канун нового года. «Отметишь праздник с семьёй и сразу же возвращайся. Можешь есть всё, но в меру!» - напутствовал меня лечащий врач. «Ну и хорошо» - радовался я, «На свои 100 грамм и тазик оливье имею законное право!»

Квартира встретила меня каким-то особым праздничным запахом: то ли бенгальских огней, то ли ароматизированных свечей, то ли новогодней хвои. Юлька и пятилетняя Танюшка повисли на мне, наперебой целуя и обнимая мужа и отца.

- Папа-бегемотик! Как хорошо, что тебя отпустили! - с восторгом закричала дочка.
- А почему «бегемотик?» - нахмурился я.
- Ну, когда мы с мамой ходили к тебе в больницу, там дядя санитар спросил другого дядю в белом халате: «А эта красотка кто: жена или дочка того бегемота?» - невинно пояснил ребёнок.

Юлька с укором посмотрела на дочь, а я тяжело опустился на этажерку для обуви. «Что за чушь несли эти эскулапы!» -не успел разразиться я праведным негодованием, как услышал резкий хруст треснувшей подо мной мебели.
- Бракоделы! - вспыхнул я, - Ну, ничего, ни-че-го качественного купить невозможно! Вот раньше делали... - завёл я любимую песню про былые времена....

Юлька усердно закивала в знак согласия и лишь едва уловимая усмешка выдавала потаённые мысли супруги: «Ну, конечно, треснула сама... Сто двадцать килограммов живой массы тут не при чём... Равно как пивной живот, землистый цвет лица, и вечные отёки под глазами — всё это не про тебя, дорогой...»

- Пошлите уже кушать! - заканючила Танька и мы дружно отправились мыть руки.

Новогодний стол пестрел необычайным разнообразием самых изысканных овощей и фруктов, наряду с … моим любимым оливье, блинами и даже дрожжевыми (о ужас сыроеда!) пирогами.

 

 

- Я приготовила тебе то, что ты любишь и что разрешил врач, - скромно пояснила жена в ответ на мой вопросительный взгляд, - Только колбасу в салат не положила... - виновато добавила моя убеждённая вегетарианка.

Я испытал чувство ни с чем не сравнимого удовлетворения (всё-таки, меня понимают!) и благодарности по отношению к Юльке. Я был уверен, что теперь, когда я загремел в больницу, она тем более не отстанет от меня со своими диетами. В груди что-то затрепетало и мне ужасно захотелось сделать для неё, для Танюшки, и для все-всех-всех что-нибудь хорошее.
- Сделай радио погромче! - Юля спустила меня с небес на грешную землю.

«Боже, какой пустяк, сделать хоть раз что-нибудь не так!» - слова известной песни каплями драгоценной влаги упали на мою иссушенную болезнями и бытом душу.

И я твёрдо решил изменить свою жизнь!  «Конечно, от оливье я всё равно не откажусь!» - сразу же успокоил я себя, интуитивно сопротивляясь переменам. «Но уйти с опостылевшей работы - это, пожалуй, можно...»

Как будто прочитав мои мысли, супруга протянула мне три пакета необъятных размеров. Что ещё за сюрпризы в новогоднюю ночь?  Вот это да! Инструменты для резьбы по дереву, гитара, ласты... Как она угадала? А может, и правда, сменить род деятельности? Нет, я не могу бросить насиженное место...  Хобби — это одно, а стабильная зарплата — другое... На этой грустной волне я придвинул поближе салатницу, намереваясь опустошить её в один приём. 

- Кстати, ты отнесла на работу подарок для Инны Николаевны? - вдруг вспомнил я.
- Конечно, ту жёлтую коробку с синими снежинками. Всё, как ты просил.
- Молодец! - похвалил я жену, вспоминая, как внезапно попал в больницу, не успев заехать в офис.
- А, когда же я получу свой? - Юлька обиженно надула губы.

Меня прошиб холодный пот при воспоминании о том, какой подарок я приготовил второй половине, оказавшейся на поверку такой заботливой и внимательной. Но Юля уже нетерпеливо развязывала бант на блестящей жёлтой коробке. Я зажмурился...
- Ой что это? - обрадовалась она, восторженно глядя на новенький розовый ноутбук. -  Как раз такой, как я хотела! Как же я тебя люблю!!!

Я замер в оцепенении. Язык прирос к нёбу, мысли в голове остановились. На самые задворки ума сумела просочиться лишь одна из них: «Она перепутала подарки: я же говорил про коробку с РОЗОВЫМИ, а не синими снежинками» Вместо того, чтобы расстроиться и начать паниковать, я почему-то успокоился и расслабился.  В этот момент я почувствовал, что на свете есть что-то, что действительно важно. То, что не передать словами и не измерить ни величиной зарплаты, ни количеством и разнообразием еды на столе.

 

 

Прошёл месяц. Вопрос с работой решился сам собой. После новогоднего сюрприза, который я невольно преподнёс начальнице, меня не замедлили уволить.  Не помогло даже то, что я попал в больницу, узнав о чём шефиня лишь усмехнулась: «Больной — аппетит тройной!»

Эта фраза уже давно не соответствует истине. Ведь увлёкшись резьбой по дереву, что стало моим новым источником дохода, я напрочь потерял интерес к обжорству. В ту новогоднюю ночь оливье осталось нетронутым, а в больницу я так и не вернулся. Интуиция меня не подвела: любимое дело, вера в свои силы дали мне больше, чем все средства медицины вместе взятые. Конечно, Юлькино «сырьё» сыграло здесь не последнюю роль, но до сих пор у меня не хватило мужества признать, что жена была права. «Когда-нибудь я скажу ей об этом» - решил я для себя, с удовлетворением рассматривая своё новое отражение в зеркале. В комнату внезапно влетела Танюшка.  Вслед за ней вошла и Юля.

- Привет, папа орёл! Теперь ты такой же красивый, как мама! - со свойственной только детям искренностью и непосредственностью воскликнула малышка. «Надо бы обидеться, а не хочется» - удивлённо подумал я.  В душе царили покой и благодать.
- Устами младенца глаголет истина, - многозначительно изрекла Юля и с нежностью обняла меня и дочку.

 

 

автор текста: Елена Маруева
художник: Леся Шевченко